Ушёл и не вернулся – хорошо! Как в архангельске уже 20 лет работает негосударственный приют для бездомных
Приют расположен при храме св. Александра Невского на Ленинградском проспекте, на подворье Артемиево-Веркольского монастыря.
Бывшая лодочная
О его существовании знают не все, даже из тех, кто живёт в непосредственной близости от него. Но те, кто помогают ему существовать, уверяют, что все бездомные в городе о нём знают точно.
Во время эпидемии коронавируса приют стал не так активно принимать на круглосуточное пребывание новых подопечных, но по‑прежнему кормит всех нуждающихся горячими обедами. Сегодня здесь живут 11 человек, и ещё около десяти регулярно приходят питаться. А в холода на обеды приходило и гораздо больше – 20–30 человек в день, рассказывает отец Олег, служащий в храме уже более 13 лет, последние три – его настоятель.
Он и его помощница Ольга Трутнева, одна из прихожанок, взявшаяся помогать приюту и сегодня занимающаяся здесь фактически всем, ведут нас к бледно-голубому деревянному дому у самой реки. Долгие годы бездомных размещали здесь, и прихожане привыкли называть именно это здание приютом, однако сегодня приют – это также два аккуратных деревянных домика рядом. Всего здесь могут разместить до 20 человек, но это если считать не только «стационарные» спальные места: при необходимости сдвигают лавки и спят на них.
20 лет назад на этой территории только и было, что этот голубой дом без удобств – здание бывшей лодочной станции. Когда его передали в пользование епархии, здесь открыли малый храм в честь св. Александа Невского. И отец Феодосий, первый его настоятель и «организатор» приюта, тоже жил здесь – в крошечной келье, где теперь оборудована кладовка.
Нам повезло: сегодня отец Феодосий здесь, и мы слушаем эту историю из первых уст.
— Как только появился этот голубой домик, появились и бездомные. Это произошло само собой, – говорит батюшка. – Я жил в этой келье, а рядом, в коридоре, на лавках, на полу – по‑всякому, – оставались на ночлег те, кому негде было преклонить голову, и это было похоже на табор. Хоть мы и принимали людей таким вот диким образом, они всё шли и шли. В то время в Архангельске это было единственное место, где мужчинам без жилья можно было хоть как‑то зацепиться.
— Отца Феодосия люди как‑то сразу приняли и полюбили, – вспоминает Ольга Трутнева, показывая нам голубой домик с его узкими коридорчиками и маленькими помещениями изнутри. – Вот в эту комнатку во время службы набивалось столько людей, что мы стояли впритирку и, чтобы перекреститься, руку едва можно было поднять. Особенно много желающих было к нему на исповедь.
— И сегодня тех, кто обращается в приют, меньше не стало, – замечает нынешний настоятель храма, отец Олег. – У бездомных своё сарафанное радио, в основном они узнают о нас друг от друга.
Искать человека – в храм
— Обычно человек приходит к нам от полной безысходности, когда ему не только некуда идти, но и нечего есть – хоть умирай, – рассказывает Ольга Трутнева. – Особенно много таких с опытом пребывания в местах лишения свободы. Зачастую они «насквозь» больные и, как правило, с алкогольной зависимостью. Внутри них много задавленной агрессии. Многие – в состоянии абсолютной потерянности.
Но, бывает, попадают люди и совершенно социальные, просто оказавшиеся в экстраординарных обстоятельствах. Как раз на днях полиция привезла сюда такого мужчину: мошенники отобрали у него жильё, и сейчас, пока дело расследуется, жить ему просто негде, и помочь некому.
Кстати, о полиции – как выстраивается взаимодействие, интересуемся у настоятеля. Отец Олег отвечает, что она периодически приезжает – просит по‑человечески кого‑нибудь взять или, наоборот, – «нет ли у вас такого‑то, его ищут». Кстати, оказывается, часто бывает и так, что сами родственники пропавших без вести приходят сюда, разыскивая своего. И бывают счастливые истории – находят.
Нередко у людей, попавших в приют, не оказывается элементарных документов. В приют при храме принимают и без них, но дальнейшая помощь, как правило, становится возможной только после их восстановления. Здесь с этим помогают – оплачивают государственные штрафы и пошлины. Кто‑то из подопечных оказывается в состоянии сам сходить и всё оформить, требуется только подсказать ему направление и дать деньги на дорогу, а кого‑то приходится сопровождать, как ребёнка: степень социализации у всех разная. Если у человека обнаруживаются проблемы со здоровьем, ему обязательно помогут попасть ко врачу и пролечиться, рассказывает Ольга Трутнева.
При этом лимита пребывания в приюте при храме нет, и некоторые люди, особенно попадающие сюда в преклонном возрасте, остаются здесь насовсем.
— Главное, чтобы человек не проявлял криминальный образ мыслей, не хитрил, – говорит отец Феодосий. – Искренен человек или нет, не всегда видно сразу, конечно, но со временем – всегда. Часто у тех, кто долго был в заключении, деформирована психика, и, конечно, это проявляется: могут нагрубить, попытаться манипулировать. Такие у нас долго не задерживаются.
Мы спрашиваем, удаётся ли предупредить кражи.
— Мы, со своей стороны, конечно, стараемся. Например, доверяем инструмент тем людям, которые уже вызывают доверие. Но кражи всё равно происходят, и мы уже смирились с этим, – говорит Ольга Трутнева, которая здесь и «завхоз», и «бригадир». – И в этом отношении, конечно, сложно. Но мы стараемся относиться ко всем, кто приходит, по‑доброму: и чтобы питание было достойное, и кельи – чистые. И они тоже всё‑таки стараются ответить добром.
Время от времени удаётся сотрудничать с областным социальным приютом на Окружной.
— Мы всегда обменивались телефонами нужных нам специалистов и, бывает, перенаправляем пришедших к нам за помощью, – то мы им, то они нам, – говорит отец Феодосий.
Налево – печка, направо – алтарь
Сегодня нуждающиеся ночуют на бывшей лодочной станции уже не где придётся: помещений мало, но все возможные переделаны для них. Единственное, что осталось прежним, – удобства. Отопление печное, водопровода и канализации как не было, так и нет. Зато появилась баня. Мы заглянули в одну из келий – две кровати, скромно и уютно. Здесь всё настолько рядом, что дверь её выходит прямо в помещение малого храма, который и сегодня действует. Налево – печка, направо – алтарь.
Церковные службы те, кто поселился в приюте, посещают только по желанию, никакого давления тут нет, рассказывает отец Олег. Но от всех без исключения требуют соблюдать устав трудника: подчиняться определённому распорядку дня, не употреблять алкоголь и не грубить, не отлучаться самовольно с территории, а также выполнять послушание – посильную работу по хозяйству. При возможности дают выбирать такую, которая нравится.
— Сюда приходят, как правило, понимая, что будут правила, – и в этом недопонимания не возникает. Но бывает, сталкиваемся с внутренним нежеланием человека работать, – говорит Ольга Трутнева. – Дело в том, что часто приходят не очень‑то привыкшие работать в принципе. У кого‑то и семьи никогда не было. Они даже домашнюю работу не привыкли выполнять. Или, например, любит человек что‑нибудь мастерить – и мастерит с удовольствием, но попросишь посуду помыть – сразу «Не моё!»
— Но до сильных конфликтов у нас не доходит, – замечает отец Феодосий. – Как правило, те, кто приходит, сами всё понимают. А вот выпить – это могут. Тут такой подход: на первый раз простим, на второй раз – уходишь. И есть те, кто после первого срыва находит в себе ресурс и выдерживает.
Случаются и сюрпризы – люди раскрываются с неожиданной стороны. Например, здесь с большой благодарностью вспоминают одного из бездомных, который вдруг показал себя суперплотником. Новая баня на территории – это его рук дело. Кстати, сейчас у этого человека всё хорошо – он справился с алкогольной зависимостью и нашёл работу.
— Главное, чтобы человек начал осознавать, почему он оказался в таком положении, – то, что на церковном языке называется покаялся. Вот это я считаю главной нашей помощью, – говорит отец Феодосий.
Тех, кто уходит строить новую жизнь, и тех, кто возвращается на улицу, по его словам, сегодня 50 на 50. Когда мы спрашиваем, удаётся ли отследить дальнейшую судьбу тех и других, он отвечает, что этим никто специально не занимается, но лично для него, если человек ушёл из приюта и не вернулся – это хороший показатель.
— Про тех, кто сам звонит спустя время и рассказывает о том, как устроился в жизни, мы знаем, – отвечает Ольга Трутнева. – Радостно, когда кому‑то удаётся и найти работу, и снять жильё, и обрести семью. Кстати, некоторые встречают свою вторую половинку именно у нас, на территории храма. Таких счастливых пар у нас уже три.
— Но есть и такие бездомные, которые никогда и ни за что здесь не останутся. Они не собираются выполнять распорядок, не собираются жить в коллективе. Поживут немного и снова уходят – опять в подвал. Но тут уж – свобода воли, – замечает отец Феодосий. – Бывало, некоторых бездомных находили мёртвыми совсем рядом с приютом – они умирали, но сюда не шли. И это тоже выбор.
И всё же те, кто жил рядом с храмом, чаще делают другой выбор – возвращаются в обычную жизнь. И умеют ценить её. Этот путь для многих начался именно в тот день, когда впервые переступили порог дома, где соседствуют печка с алтарём.
Елена Хлестачёва
Источник: cетевое издание «Правда Севера»
На фото: настоятель священник Олег Тряпицын и сотрудница Ольга Трутнева.
Фото Артёма Келарева/cетевое издание «Правда Севера»